Женские зимние меховые шапки - № 2016 08 27 имг продуцц нев филес блоцкс иоутубе враппер филес блоцкс нотифицаторс филес блоцкс иоутубе враппер сцриптеццб йс
Дней шесть спустя Жоан Антуан пришел в себя телом, да и психически пообвыкся. Без денег и документов вернуться на родину, или хотя добраться в Москву – было сложно. К тому же последнее железнодорожное путешествие оставило в его душе неизгладимый след. И теперь стук колес проходящего поезда отзывался в африканской груди идентичным по темпу сердцебиением. Чтобы снова ступить на Дорогу Смерти (а иначе железнодорожный маршрут Москва – Санкт-Петербург он для себя и не называл) требовалось нечто большее, чем обретение физических сил. Да и добрая Авдотья привязалась к несчастному, найдя, наконец, применение накопившейся женской заботе. Вот так и зажили они вдвоем, Жоан и Авдотья, в русской деревне, в сердце тверских чащоб.
Ботаник стоял посреди незнакомой комнаты, аскетическое убранство которой вызывало ассоциации с дешевой гостиницей или съемной шлюшьей квартирой. В комнате, кроме него, была женщина. Она сидела на полутораспальной кровати в лифчике и панталонах золотисто-зеленых цветов и чего-то ожидала с игриво-ироничным выражением глаз. На лице ее светлела легкая улыбка, одна бровь была вопросительно приподнята. Лицо ее было черно. Впрочем, как и все остальное, так как она была негритянкой. «Ты кто?» – решил на всякий случай уточнить Ботаник. «Я – Крис. А ты, как сказали твои друзья, – Ботаник?». «Вообще-то я Коля…». «Да это не суть, – хихикнула Крис, – ну?.. штаны снимать будешь?». Ботаник внимательно осмотрел Крис. Это была неюная (лет, вероятно, под сорок), наделенная пышными формами женщина с крупными чертами лица. Взгляд ее черно-желто-красных глаз теперь выражал озорство детсадовской подруги и материнское участие одновременно. «Наверное, надо, – вспомнив о друзьях, подумал Ботаник. – Законы социума, против них не попрешь». Он решительно кивнул и принялся расстегивать ремень, пытаясь в то же время оценить реальность происходящего.
– А ведь белая раса страдала от нашествий из Африки тысячелетья! – вдруг заявил он. – Мавры покорили Испанию, Португалию и часть Франции…
Когда во двор Авдотьи ворвался с ружьем муж Ефросиньи Игнат, Карамбу уже там не было. Посреди двора подобно бледной затушенной свечке недвижимо стояла хозяйка и в отрешенном безмолвии прислушивалась к странным процессам внутри своего тела – уже знакомая опустошающая сила плавила в ее сердце едва обретенную вновь надежду, создавая в груди физически ощутимую тяжесть. В тот миг Жоан Антуан, по-прежнему сжимавший топор и оттяпанную собачью конечность, с верным луком и колчаном стрел за спиной все глубже внедрялся в лес.