Женские зимние меховые шапки - № жакети паге 3 имг продуцц нев филес йс аб мин йс
– Этот демон опасен для общества. – Икнул и продолжил Быдло. – Такого, как он,
нельзя ни жалеть, ни оправдывать. Мы должны, джентльмены, использовать случай,
чтобы схватить эту тварь и отправить туда, где он никому уж не сделает зла.
Иначе за нашу оплошность заплатят невинные люди – обычные, вот, пассажиры, –
обвел рукой Быдло сидящих вокруг фанатов, – на которых тот может напасть, по
сути, в любую минуту!
Солнце еще не успело подняться высоко, но все говорило за то, что день будет
жарким. Достигнув калитки, Ефросинья выкрикнула имя подруги и вошла во двор. Во
дворе Авдотьи не было. Там ее встретил Карамбу, он приветливо улыбнулся, кивнул
и почти без акцента сказал: «Здравствуйте!». Жоан Антуан стоял у разделочного
пня, в левой руке он держал ногу животного, в правой руке был топор. Из-под ног
его остекленевшими глазами взирала на Ефросинью недавно отделенная от туловища
голова Кони.
На вопль Ефросиньи, по своей нечеловеческой пронзительности сопоставимый с
возможным проявлением страданий голосистой свиньи, насилуемой несравнимо более
крупным хищником, из дома вышла Авдотья, не любившая смотреть за разделкой
добычи. Прошло несколько секунд, прежде чем останки животного, безумный крик
Ефросиньи и недоуменно-растерянный вид Жоана сложились для Авдотьи в единую
картину нелепой ночной трагедии. Тогда все трое пришли в движение. Ефросинья то
взывая к небесным защитникам, то повторяя имя убиенного питомца, понеслась
восвояси. Запричитавшая Авдотья запрыгала вокруг Карамбу, который, в свою
очередь, не выпуская из рук топор и ногу Кони, пожимал плечами, лепетал на своем
нерусском и беспокойно вращался согласно перемещениям хозяйки…
– Быдло, – обращался к тому москвич Квакер, – Приезжай через неделю с псом. На
игру сходим и Бастарду прослушивание устроим.