Женские зимние меховые шапки - № вязание для мужчин паге 4 филес йс имг продуцц нев 4685 пнг
Дней шесть спустя Жоан Антуан пришел в себя телом, да и психически пообвыкся.
Без денег и документов вернуться на родину, или хотя добраться в Москву – было
сложно. К тому же последнее железнодорожное путешествие оставило в его душе
неизгладимый след. И теперь стук колес проходящего поезда отзывался в
африканской груди идентичным по темпу сердцебиением. Чтобы снова ступить на
Дорогу Смерти (а иначе железнодорожный маршрут Москва – Санкт-Петербург он для
себя и не называл) требовалось нечто большее, чем обретение физических сил. Да и
добрая Авдотья привязалась к несчастному, найдя, наконец, применение
накопившейся женской заботе. Вот так и зажили они вдвоем, Жоан и Авдотья, в
русской деревне, в сердце тверских чащоб.
Однажды, она, направляясь к Жоану, услышала за спиной странный хруст. Кабан?
Авдотья замерла, шум прекратился. Осторожно двинулась дальше, но вскоре опять
ощутила чье-то присутствие. Женщина снова остановилась и огляделась. Жоан? Опять
тишина. Если он – то зачем ему прятаться? Постояв и прислушавшись с полминуты,
Авдотья дала небольшой крюк и пошла обратно в деревню.
Не прошло и десяти минут, как поезд лихо набрал обороты, продолжив свой путь, а
Ботаник, стоя в тамбуре с одолженной связкой вагонных ключей, наблюдал как Быдло
и Ойойой уже волокли в его направлении связанного простынями и рычащего сквозь
кляп-полотенце африканского гостя.
«Конечно, конечно, Иван Трофимыч, в понедельник все сделаю! До свидания», – с
энтузиазмом заверил Ботаник и положил телефон на стол. Иван Трофимыч был его
питерским шефом из головного офиса небезызвестной страховой компании, во
владимирском филиале которой служил сисадмином Ботаник. Работу свою Ботаник
ценил: в ней требовались мозги, да и платили нормально.