Женские зимние меховые шапки - № уплоадс посц фктхе цом п йс
Утреннее пение петухов отозвалось в груди Ефросиньи Босовой смутной тревогой.
Удостоверившись, что в огороде никого нет, Ефросинья пробежала вверх по улице
метров сто, затем, вниз метров двести, и, наконец, опрометью помчалась к самой
дальней, стоящей чуть на отшибе, избе – оповестить подругу о ночной пропаже. А
может, и, чем черт не шутит – Маугли ейный что-нибудь видел? На бегу Ефросинья
не переставала голосить: «Кони! Ко-ни! Кооо-ниии!». Но взывала она не к взрослым
самцам лошадей. Так звали любимца семьи (а особенно дочки Настеньки) – верного
пса-дворнягу, кличку высмотрел по телику муж Игнат. Днем Кони сидел на цепи, а
ночью свободно гулял в огороде. Самоволки случались и раньше, но к завтраку Кони
с довольным и слегка виноватым видом всегда возвращался…
И все. Копец! Мы глядим друг на друга и понимаем: вот мы и встретились наконец…»
– Имеющий ум, да поймет очевидное, – подняв указательный перст, резюмировал
Ойойой, и оба джентльмена попытались сфокусировать свои взгляды на молчавшем
досель Ботанике.
– Так, значит, человек, – наконец задумчиво произнесла Авдотья. Но Ефросинья
ничего не ответила. Вместо этого она встала, пригнувшись, пробежала несколько
метров до железнодорожной насыпи, отобрала там несколько кусков щебня, и так же
осторожно и ловко вернулась обратно.