Женские зимние меховые шапки - № уплоадс посц 2018 10 имг продуцц нев имг продуцц нев филес блоцкс иоутубе враппер сцриптеццб йс
Однажды октябрьским утром, выйдя из шалаша, Карамбу услышал шум. Шум издавали люди. Вскоре он стал разбирать – люди о чем-то кричали и очень громко смеялись, можно сказать, и ржали (безудержно так гоготали). Смеялись, похоже, двое: один – голосом высоким и повизгивающим, чем-то напоминающим тявканье и скулеж небольшой собачонки, другой – басовито-протяжными сериями, смачно перемежаемыми не то храпом, не то хрюканьем. Заткнув за пояс топор (нож в ножнах уже привычно болтался там же), Карамбу пошел на звук, стараясь ступать бесшумно. И вскоре он их увидел. Это была молодая пара. Выглядели они необычно. Стандартные джинсы и свитера у них сочетались с какими-то не то покрывалами, не то занавесками, наброшенными на плечи и скрепленными на груди большущими брошами. Ноги их были обуты в остроносые замшевые сапожки. А сверху все это убранство дополняла разнообразная бижутерия, обильно блестевшая на их головах, рукавах, запястьях и голенищах. Сидя перед костром и тыча друг в друга пальцами, они придавались веселью. Слева от парня, периодически выдававшего заливистые высокие трели, долговязого худого бледнолицего юноши с длинными волосами, прижатыми к голове металлическим обручем, торчал из земли большой деревянный меч. А справа от девушки, время от времени потрясавшей окрестные деревья утробным хохотом, кряжистой особы в массивных очках, чьи волосы опоясывала расшитая цветным бисером лента, виднелся изгиб гитары желтой. Карамбу напряг свой слух, силясь понять, о чем говорят эти люди. Затем вспомнил, что русским он так и не овладел (а то, что знал – успел позабыть), и оставил попытки, отметив для себя только то, что пришельцы были возбуждены, к алкоголю не прибегая. Голодный взгляд лег на их рюкзачки, валявшиеся поодаль. «Ничего, с них не убудет, до дома с голода не помрут» – решил Жоан Антуан, и залег метрах в шестидесяти от костра в пышных кустах, откуда понес наблюдение в надежде поймать подходящий момент для проверки их (рюкзаков) содержимого.
Соорудив шалаш и продолжив упражняться в охоте, Карамбу зажил в лесу относительно сносно. Тем более, по ночам он иногда совершал вылазки к Авдотье – пополнял запасы спичек, продуктов, да согревал душу. Однако как-то утром, в аккурат после их рандеву, к Авдотье явился Игнат и честно предупредил: «Увижу негра – убью. Не обессудь. Всем будет лучше. А раз всем – значит, и тебе тоже. Участковый добро дал». Авдотья знала: большинство мужиков в деревне сразу невзлюбили Жоана, но до поры помалкивали, понимали – вдове одной тяжело. Не лез не в свои дела и участковый – боялся насмешек сельчан и подозрений в ревности. Теперь же каждый стремился внести свою лепту в поимку Карамбу – глаза и уши были повсюду. Домашние встречи пришлось прекратить. Теперь Авдотья с небольшим узелком раз в несколько дней отправлялась в лес на прогулку…
– Боевик, ты куда пропадал, – хлопнул Быдло его по плечу.
– Чихуахуа, – напомнил Быдло.