Женские зимние меховые шапки - № палто паге 15 филес блоцкс иоутубе враппер филес алпина рех 1 цсс филес алпина рех 1 цсс фонц цсс
Когда во двор Авдотьи ворвался с ружьем муж Ефросиньи Игнат, Карамбу уже там не
было. Посреди двора подобно бледной затушенной свечке недвижимо стояла хозяйка и
в отрешенном безмолвии прислушивалась к странным процессам внутри своего тела –
уже знакомая опустошающая сила плавила в ее сердце едва обретенную вновь
надежду, создавая в груди физически ощутимую тяжесть. В тот миг Жоан Антуан,
по-прежнему сжимавший топор и оттяпанную собачью конечность, с верным луком и
колчаном стрел за спиной все глубже внедрялся в лес.
Ботаник стоял посреди незнакомой комнаты, аскетическое убранство которой
вызывало ассоциации с дешевой гостиницей или съемной шлюшьей квартирой. В
комнате, кроме него, была женщина. Она сидела на полутораспальной кровати в
лифчике и панталонах золотисто-зеленых цветов и чего-то ожидала с
игриво-ироничным выражением глаз. На лице ее светлела легкая улыбка, одна бровь
была вопросительно приподнята. Лицо ее было черно. Впрочем, как и все остальное,
так как она была негритянкой. «Ты кто?» – решил на всякий случай уточнить
Ботаник. «Я – Крис. А ты, как сказали твои друзья, – Ботаник?». «Вообще-то я
Коля…». «Да это не суть, – хихикнула Крис, – ну?.. штаны снимать будешь?».
Ботаник внимательно осмотрел Крис. Это была неюная (лет, вероятно, под сорок),
наделенная пышными формами женщина с крупными чертами лица. Взгляд ее
черно-желто-красных глаз теперь выражал озорство детсадовской подруги и
материнское участие одновременно. «Наверное, надо, – вспомнив о друзьях, подумал
Ботаник. – Законы социума, против них не попрешь». Он решительно кивнул и
принялся расстегивать ремень, пытаясь в то же время оценить реальность
происходящего.
Соорудив шалаш и продолжив упражняться в охоте, Карамбу зажил в лесу
относительно сносно. Тем более, по ночам он иногда совершал вылазки к Авдотье –
пополнял запасы спичек, продуктов, да согревал душу. Однако как-то утром, в
аккурат после их рандеву, к Авдотье явился Игнат и честно предупредил: «Увижу
негра – убью. Не обессудь. Всем будет лучше. А раз всем – значит, и тебе тоже.
Участковый добро дал». Авдотья знала: большинство мужиков в деревне сразу
невзлюбили Жоана, но до поры помалкивали, понимали – вдове одной тяжело. Не лез
не в свои дела и участковый – боялся насмешек сельчан и подозрений в ревности.
Теперь же каждый стремился внести свою лепту в поимку Карамбу – глаза и уши были
повсюду. Домашние встречи пришлось прекратить. Теперь Авдотья с небольшим
узелком раз в несколько дней отправлялась в лес на прогулку…
Так оборвались всякие связи с людьми, Авдотьей, цивилизацией. Лес стал
единственным другом и домом – маленькие его обитатели не давали Карамбу пропасть
с голодухи. К охоте прибавилось собирательство – различные ягоды и коренья вошли
в повседневный его рацион. К грибам же Жоан подходил избирательно, собирал, в
основном, для души, предпочтя всем другим мухоморы.