Женские зимние меховые шапки - № 9931 плате с вишивкои
– Так, значит, человек, – наконец задумчиво произнесла Авдотья. Но Ефросинья
ничего не ответила. Вместо этого она встала, пригнувшись, пробежала несколько
метров до железнодорожной насыпи, отобрала там несколько кусков щебня, и так же
осторожно и ловко вернулась обратно.
– Друг, чтобы все прояснить: ты хоть раз блевал на мента? – это снова был
Ойойой.
На вопль Ефросиньи, по своей нечеловеческой пронзительности сопоставимый с
возможным проявлением страданий голосистой свиньи, насилуемой несравнимо более
крупным хищником, из дома вышла Авдотья, не любившая смотреть за разделкой
добычи. Прошло несколько секунд, прежде чем останки животного, безумный крик
Ефросиньи и недоуменно-растерянный вид Жоана сложились для Авдотьи в единую
картину нелепой ночной трагедии. Тогда все трое пришли в движение. Ефросинья то
взывая к небесным защитникам, то повторяя имя убиенного питомца, понеслась
восвояси. Запричитавшая Авдотья запрыгала вокруг Карамбу, который, в свою
очередь, не выпуская из рук топор и ногу Кони, пожимал плечами, лепетал на своем
нерусском и беспокойно вращался согласно перемещениям хозяйки…
– Симпатичное?