Женские зимние меховые шапки - № 7281 купалник с василковои обвязкои и парео
Жоан Антуан Карамбу, осознавший себя после ночного происшествия в прижелезнодорожном кустарнике и окончательно очнувшийся в результате попадания щебнем в лоб, теперь сидел поверх хвороста в санках, которые сообща тянули Авдотья и Ефросинья, и громко клацал зубами от холода.
Когда во двор Авдотьи ворвался с ружьем муж Ефросиньи Игнат, Карамбу уже там не было. Посреди двора подобно бледной затушенной свечке недвижимо стояла хозяйка и в отрешенном безмолвии прислушивалась к странным процессам внутри своего тела – уже знакомая опустошающая сила плавила в ее сердце едва обретенную вновь надежду, создавая в груди физически ощутимую тяжесть. В тот миг Жоан Антуан, по-прежнему сжимавший топор и оттяпанную собачью конечность, с верным луком и колчаном стрел за спиной все глубже внедрялся в лес.
– Желаю, чтобы всех! – объявил торжественно Быдло, и рюмки со звоном встретились.
Однажды, она, направляясь к Жоану, услышала за спиной странный хруст. Кабан? Авдотья замерла, шум прекратился. Осторожно двинулась дальше, но вскоре опять ощутила чье-то присутствие. Женщина снова остановилась и огляделась. Жоан? Опять тишина. Если он – то зачем ему прятаться? Постояв и прислушавшись с полминуты, Авдотья дала небольшой крюк и пошла обратно в деревню.