Женские зимние меховые шапки - № 2016 05 07 филес йс филес алпина рех 1 цсс сеттингс цсс
В ту же ночь Карамбу, не дождавшись Авдотьи в условленном месте, отважился сам отправиться к ней. На подступах к дому он сперва перешел на какой-то согбенный полуприсед, а вскоре совсем опустился на четыре конечности, стараясь ступать неслышно как пума. Внезапно промеж монотонного пенья сверчков слух лесного охотника выхватил звук, явно рожденный металлом – неподалеку отчетливо клацнуло – ку-клукс. Жоан Антуан лег на землю, и в тот же миг прогремел выстрел. А следом еще. Засада! Он отполз немного назад, вскочил и, затравленно пригибаясь, понесся обратно – под защиту лесного покрова, туда, где лишь духи вправе решать его участь. Позади заголосили собаки, послышались резкие голоса, раздались новые выстрелы. Смертоносная вражья стрельба погнала его, как зверя. Слева, справа, сзади и спереди на щепки крошились деревья, ломались и падали ветки. Лавируя между пуль, он достиг развесистой ели и юркнул под массивные ветки. Сидя, прислонился спиной к толстому стволу и прислушался. Пара свинцовых пчел нырнула меж веток за ним, но, слегка разминувшись с целью, понеслась наудачу дальше. Тогда он снова вскочил и помчался уже без оглядки, растворяясь в чернильном мраке ночного дремучего леса.
– И народ, разрешивший пришельцам сегодня топтать его землю, завтра может и вовсе исчезнуть! – подхватил Ойойой.
Жоан Антуан Карамбу, вооружившись очками, листал любезно подготовленный организаторами сборник тезисов докладов прошедшего симпозиума. Все статьи под тем или иным углом касались заявленной устроителями конференции темы – проблемы толерантности в футболе, и об этом красноречиво гласили их заголовки: «Коричневая чума на зеленых полях», «Стадион – арена добра», «Гомофобия в офсайде»… Наконец, Жоан Антуан остановил свой выбор на показавшемся ему любопытном исследовании британского социолога Мудрана Захери «Толерантность для всех». В статье говорилось следующее:
За окном среднерусские мартовские пейзажи заливало вечернее солнце. Поблуждав взглядом среди позолоченных голых крон, он скользнул по покрытому снегом полю, пробежался по фасадам деревянных домов, проскакал по конькам их крыш, и, скатившись с одной из них, увяз в придорожном кустарнике. Обратно запрыгнув в поезд, он мысленно проник в вагон-ресторан, где два его кореша, Быдло и Ойойой, вовсю уже звякали да брякали рюмками-бутылками. Молнией вылетел оттуда, с облегчением выдохнув, и, шагнув через устланный остатками «разогрева» стол своего купе, усадил свой взгляд на место напротив. Место было не занято.